Корни мужа

"Александр Иванович Стрельников, мой супруг и отец Секлитовой Ларисы, родился 4 сентября 1948 года в станице Ленинградской Краснодарского края. Отец и мать его были простыми крестьянами. В Краснодарский край они попали по причине того, что в 1933 году их предки бежали, спасаясь от голода, на плодородную Кубань. Мать его была белоруска, отец – русский из Воронежской области, так что все нации переплелись в нашем роду в единую семью.

Определённые энергетические линии имел и их род, так обе бабушки Александра Ивановича, и по отцу, и по матери, умели лечить, и к ним часто обращались односельчане. Лечили они травами и молитвами, как было принято в те далёкие времена.

Отец мужа – Стрельников Иван Филиппович – был отличным стрелком по природе своей, недаром же и фамилия у него строилась от глагола «стрелять». Правда, на войну его, как и моего отца, тоже не взяли, так как у него от рождения одна нога была короче другой, поэтому он хромал. Аналогичная ситуация – то, что и он не попал на фронт, свидетельствовало о том, что судьбой это было уготовано специально, у него тоже была миссия рода, как и у моего отца. Стрелять он научился уже после войны, и сразу же проявил к этому необычную способность. Иван Филиппович был маленького роста – чуть больше полутора метров. Малый рост он объяснял тем, что голод замедлил его рост, и, возможно, был прав, потому что все его четверо детей как минимум на голову были выше него. Женился он во время войны, в 1944 году родился первый сын, а спустя 4 года – второй.

В послевоенные годы с питанием было плохо, поэтому Иван Филиппович, чтобы прокормить семью, ходил на охоту и всегда приносил дичь: диких уток, гусей, зайцев. Насколько он был метким охотником, рассказывал старший брат мужа. Однажды отец взял его с собой на охоту. Собралось несколько мужчин. Подойдя к месту, где водились зайцы, охотники рассредоточились по полю, выстроившись в засаде цепью и притаившись. Когда из кустов выбежал заяц, стрелять было установлено по неписанным охотничьим правилам по очереди по цепи. Кто подстреливал зайца, того и была дичь. Мужчины по очереди вставали из засады, вскидывали ружьё на плечи и стреляли. Первый - промазал, второй, третий, четвёртый, всё - мимо. Слышались хлопки выстрелов, а заяц продолжал бежать. Наконец, очередь дошла до Ивана Филипповича. Он встал, выстрелил – и заяц тут же замертво кувыркнулся в траву. Домой в эту охоту Иван Филиппович принёс двух зайцев и трёх чирков. Птиц он также свободно подстреливал в свободном полёте. Многие охотники ему завидовали и шутили, что это бабка ему наколдовала. Однако фамилию свою он оправдывал.

Александр был вторым ребёнком в семье, всего детей было четверо: двое мальчиков и две девочки. Александр был очень послушным и спокойным ребёнком. До шести лет он был толстым и неуклюжим. Если, бывало, мать посадит его на табуретку и накажет ему сидеть и ждать её, то он на этой табуретке мог неподвижно просидеть четыре часа, пока она не приходила и не снимала его, ставя на пол и удивляясь его послушанию.

Другие дети были неугомонны, и приказов родителей для них не существовало. Им нужно было сказать тысячу раз, чтобы они услышали их и выполнили то, что они желали. Очевидно, в этом и проявлялась зрелость души: одному достаточно услышать один раз сказанное, чтобы понять и выполнить приказ, а другой не поймёт его и после тысячного раза. Отсюда – и судьбы у людей разные: первый благополучно и постепенно будет осваивать высшие науки, а другие будут мыкаться по сложным жизненным ситуациям, чтобы приучиться понимать других с первого раза.

Толстый карапуз любил слушать, как занимается старший брат, который был на 4 года старше его. И когда тот делал уроки, он всегда был рядом, поэтому быстро и незаметно для родителей выучил вместе с ним азбуку и числа. В пять лет он уже самостоятельно читал газеты и умел считать. Поэтому в школе учился легко. У него была прекрасная память, всё, что говорил учитель, у него записывалось, как на магнитофонную ленту. Дома ему не надо было повторять, он помнил всё, что сказал учитель, слово в слово. Такую память он считал обычным делом, и очень удивлялся, когда кто-то говорил: «Я учил, но забыл». Но что касается стихов, то их он по непонятной причине не мог сразу запомнить, и их ему приходилось всегда учить. Но если стих был выучен, то он его успешно мог повторить и через пять лет, и через двадцать. Так выборочно работала его память в те, детские годы.

Но, конечно, со временем от избытка всякой информации память у него ухудшилась.

От сверстников в те времена Александра отличала неуемная тяга к информации. Тогда еще не было телевидения, основным источником общения служило радио, и информацию можно было черпать только из книг и журналов. С самого раннего детства его тянуло к познанию чего-то необычного, поэтому в школьной библиотеке он вплоть до пятого класса читал сказки, перечитав сказки всяких народов. И в этом наши с ним ситуации были очень похожи. Я (Людмила Леоновна) тоже также читала только сказки, не переносила книги, описывающие обычную реальность. И что удивительно, хотя мы находились в разных местах жительства и я ходила в городскую библиотеку, но библиотекарши сказали каждому из нас одинаковые слова:

- Что ты читаешь всё время сказки: Ты уже большой мальчик, пора читать серьёзную литературу.

А мне библиотекарша сказала всё то же, только вместо «мальчик» было сказана «девочка». После этого мы переключились на фантастику и на всякие научные публикации. Что касается художественной литературы, то мы её не любили. Но если в юности я ещё могла заставить себя читать повести и романа, то после тридцати лет я просто не могла прочесть и страницы даже из своего любимого Диккенса. Помню, однажды попробовала прочитать какую-то художественную книгу – и не смогла.

Теперь я понимаю, что ячейки моей матрицы были заполнены качеством по формированию бытовых ситуаций человека, поэтому именно энергетику низкого быта не воспринимала душа. Она давно прошла подобное, и отвергала то, что было ей уже не нужно или чуждо по набору собственных типов качеств. Это был низкий Уровень, который она не могла использовать для дальнейшего построения ячеек своей матрицы.

Аналогично было и у Александра (фото 10). Он тоже читал или фантастику, или научную литературу. То есть нас притягивало всё необычное, к чему нас в последствии и подводили, ибо мы должны были видеть это необычное, принимать его и совмещать необычное с научными объяснениями, а для этого необходимо было знакомиться со всеми достижениями науки. Поэтому у нас обоих любимыми журналами были – ˝Знание сила˝, ˝Техника молодёжи˝, ˝Юный техник˝, ˝Изобретатель и рационализатор˝, ˝Наука и жизнь˝. У мужа добавлялись ещё некоторые технические журналы. Неуёмная тяга к информации была у обоих. Кстати, мы и школы закончили оба одинаково – с золотыми медалями.

Благодаря своей памяти, Александр всегда был одним из лучших учеников школы. Но помимо обычных школьных знаний в старших классах он серьезно интересовался радиотехникой, электротехникой (школа у них была с электротехническим уклоном и хорошими преподавателями).

В свободное от уроков время он паял, собирал транзисторные радиоприемники по схемам, в то время это было модно и интересно. Появилось даже желание поступить в радиотехнический институт, но в последнее время передумал и пошел в строительный институт. Теперь очевидно, что «передумал» он неспроста, а сработала программа, чтобы в строительном институте он смог встретиться со мной и потом уже выполнять свою основную космическую задачу.

Непросто при повествовании из массы жизненных событий выбрать самые нужные и интересные, которые бы позволили сформировать цепочку бытовой сферы нашей жизни. Но давайте посмотрим, как нас подводили друг к другу. Я родилась в 1947 году, то есть на год раньше Александра, поэтому и в институте очутилась раньше. Я поступала на архитектурный факультет, но хотя у меня оценки были хорошие и меня почти приняли, но вдруг оказалось, что какие-то бывшие старшеклассники заняли на каком-то конкурсе по рисунку первые места, и поэтому приёмная комиссия постановила принять их на факультет архитектуры без экзаменов. А это означало, что несколько человек, сдавших экзамены нормально, должны были отстранить. В их числе оказалась и я.

Поэтому в первый год я не попала в архитектурный, но чтобы не забыть школьные знания, по этим же оценкам, полученным на экзаменах в Ростове-на-Дону, поступила в новороссийский политехнический институт на строительный факультет. Отец был уже на пенсии, и мне нельзя было терять зря времени. Я опасалась, что если он вдруг умрёт, у меня вообще не будет средств для учёбы.

Два года я работала и училась на вечернем отделении. Потом решила перевестись в Ростовский институт на дневной факультет. Но так как я была очень домашним ребёнком, а переезд в другой город означал начало самостоятельной жизни, то решила, что будет лучше, если я пойду не на третий курс, а на второй, то есть я специально понизила себя на год, и это позволило нам встретиться с Александром. Так что он «просто передумал» поступать в радиотехнический институт, а меня сложившиеся обстоятельства просто вывели к нему. Так строилась ситуация нашего совмещения во времени. Очевидно, не всё шло гладко там, Наверху, не всё могло получиться сразу легко и просто."

"Огонь Прометея или мистика в нашей жизни", авторы Л. А. Секлитова, Л. Л. Стрельникова, изд. Амрита-Русь.
Все права защищены. Никакая часть данной информации не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без разрешения авторов книги.